|
|
Генеалогическая классификация языков мираН-350 ГЕНЕАЛОГИЧЕСКАЯ КЛАССИФИКАЦИЯ ЯЗЫКОВ МИРА Содержание ВВЕДЕНИЕ 3 1. ПРАЯЗЫК 6 2. ГЕНЕАЛОГИЧЕСКАЯ КЛАССИФИКАЦИЯ ЯЗЫКОВ 8 3. ПРАРОДИНА ИНДОЕВРОПЕЙЦЕВ ПО ДАННЫМ ЯЗЫКА 12 4. ПРАРОДИНА СЛАВЯН ПО ДАННЫМ ЯЗЫКА 16 5. ПРАСЛАВЯНСКИЙ ЯЗЫК 19 6. БАЛТО-СЛАВЯНСКАЯ ОБЩНОСТЬ 227. АВГУСТ ШЛЕЙХЕР (1821-1868) 26 ЗАКЛЮЧЕНИЕ 28СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ 31 1. ВВЕДЕНИЕ Генеалогическая классификация языков тесно связана с понятием языкового родства. Родство языков проявляется в их систематическом материальном сходстве, т. е. в сходстве того материала, из которого построены в этих языках экспоненты морфем и слов, тождественных или близких по значению. Нужно разграничивать два вида исторической связи языков: с одной стороны - контакт, вызванный географическим, территориальным соседством, контактом цивилизаций, двусторонними или односторонними культурными воздействиями и т. д.; с другой стороны - исконное родство языков, развившихся в процессе дивергенции из одного более или менее единого языка, существовавшего ранее. Контакты языков ведут к заимствованию слов, отдельных выражений, а также корневых и некоторых аффиксальных (обычно словообразовательных) морфем. Однако некоторые разряды языковых элементов, как правило, не заимствуются. Это прежде всего аффиксы формообразования - показатели соответствующих грамматических категорий, обычно также служебные слова. Есть и разряды знаменательных слов, для которых заимствование является менее типичным, например: термины ближайшего родства, названия частей тела, числительные - обозначения сравнительно небольшого количества (особенно в рамках от 1 до 10), глаголы - названия наиболее элементарных действий, слова-заместители разного рода и некоторые другие. Если в каких-либо языках наблюдается более или менее систематическое материальное сходство в области формообразовательных аффиксов и в перечисленных сейчас разрядах слов, такое сходство свидетельствует не о влияниях и заимствованиях, а об исконном родстве этих языков, о том, что эти языки являются разными историческими продолжениями одного и того же языка, существовавшего прежде. Французский лингвист Антуан Мейе так сформулировал определение языкового родства: "Два языка называются родственными, когда они оба являются результатом двух различных эволюции одного и того же языка, бывшего в употреблении раньше".1 Этот язык - общий "предок" родственных языков, т. е. язык, постепенно превратившийся в ходе "двух различных эволюции" в каждый из родственных языков пли распавшийся на родственные языки, называется их праязыком, или языком-основой, а всю совокупность родственных между собой языков называют языковой семьей. Так, русский, литовский, латынь, французский, испанский, греческий, древнеиндийский, английский, немецкий, вымерший хеттский и ряд других живых и мертвых языков вместе составляют индоевропейскую семью языков. Она возникла в результате распадения общеиндоевропейского языка-основы (праиндоевропейского) и длительного самостоятельного развития его обособившихся территориальных ответвлений - диалектов, постепенно превращавшихся в отдельные, хотя и родственные между собой языки. Индоевропейский язык-основа не зафиксирован памятниками письменности: он прекратил свое существование в качестве относительно единого (хотя, по-видимому, имевшего диалекты) языка задолго до первых письменных памятников, во всяком случае, не позже конца III тысячелетия до н. э.; слова и формы этого языка лишь предположительно реконструируются учеными на основании сравнения фактов возникших из него родственных языков. Обычно языковая семья представляет собой некое множество языков, внутри которого выделяются группы, объединенные более тесным родством, так называемые ветви. Так, в индоевропейской семье выделяются славянская, германская, романская, индийская и другие ветви. Языки каждой ветви восходят к своему языку-основе - праславянскому, прагерманскому (иначе - общеславянскому, общегерманскому) и т. д., в свою очередь являющемуся ответвлением от праязыка всей семьи, в данном случае общеиндоевропейского. Праславянский, прагерманский и т. д. существовали в качестве относительно единых языков в эпоху более позднюю, чем общеиндоевропейский, но также предшествующую письменным памятникам (праславянский, например, вероятно, до VI-VII вв. н. э.). Внутри ветвей выделяются подмножества, объединенные еще более близким родством. Пример такого подмножества - восточнославянская группа, охватывающая русский, украинский и белорусский языки. Языком-основой этих трех языков был древнерусский (древневосточнославянский) язык, существовавший как более или менее единый (хотя и подразделявшийся на племенные диалекты) язык в эпоху Киевской Руси. Соотношение ветвей и групп внутри одной языковой семьи схематически изображают в виде "родословного древа". Однако действительные отношения между родственными языками намного сложнее: распадение языка-основы происходит не в один прием (какие-то ответвления обособляются раньше, другие позже), отдельные инновации, возникая в разных местах и в разное время, неравномерно охватывают ветви и группы. В итоге, например, славянская ветвь одними чертами теснее связана с балтийской (т. е. литовским, латышским и древне-прусским языками), другими чертами - с иранской ветвью, некоторыми чертами - с германской ветвью и т. д. Сходным образом обстоит дело также в других языковых семьях. 1. ПРАЯЗЫК Сравнительно-историческое изучение индоевропейских языков выявило регулярные соответствия между их звуками, словами и формами. Это можно объяснить тем, что все они потомки одного исчезнувшего древнего языка, из которого они произошли. Такой язык-источник принято называть праязыком (сравним: пра-дед, пра-родитель). Реалистичность теории праязыка была еще в прошлом столетии подтверждена сравнительно-историческим изучением группы романских языков (итальянского, французского, испанского, португальского, румынского): восстановленные для них исходные слова и формы (праформы, или архетипы) совпали с письменно засвидетельствованными фактами так называемой народной (или вульгарной) латыни - обиходно-разговорного языка древних римлян, из которого эти языки произошли. В середине XIX в. на базе теории праязыка оформилась схема "родословного древа", в соответствии с которой считалось, что все языки индоевропейской семьи произошли в результате последовательного двучлененного распада индоевропейского праязыка; создатель этой схемы немецкий ученый А. Шлейхер написал даже басню на индоевропейском праязыке, который он считал несомненной исторической реальностью. Однако у многих языковедов возникли сомнения: восстанавливаемые факты праязыка в действительности могли относиться к разным его историческим состояниям, а не сосуществовать. Изменения, отраженные современными языками одной семьи, могли относиться к разным древним эпохам. К началу XX в. теория праязыка была поставлена под сомнение, а "родство" языков было сведено к системе языковых соответствий. Следствием этого скепсиса явилось последующее переосмысление понятия праязыка: научной реальностью обладает ряд отношений, установленных с помощью сравнительно-исторического метода, а во всей своей конкретности праязык не может быть восстановлен. Например, с помощью сравнительно-исторического метода устанавливается такой ряд соответствий между потомками праиндоевропейского языка: санскритское и, авестийское и, древнеславянское ъ, литовское и, армянское и, древнегреческое v, латинское и, ирландское и, готское и. Все они восходят к какому-то одному звуку праиндоевропейского языка. Является ли "и" только условным указанием на приведенный ряд соответствий? Или соответствия дают нам право заключить, каков был этот звук в праиндоевропейском языке? Например, что это был звук типа [и]? Об этом идет спор, с той и другой стороны обоснованный рядом доводов и доказательств. Вывод должен быть неодинаков для реконструкции праязыков разных "уровней": вполне реальна реконструкция праязыка отдельной какой-нибудь ветви языков - упомянутого выше прароманского, т. е. вульгарной латыни, или праславянского - предка современных славянских языков, существовавшего еще в начале новой эры. Менее достоверно восстановление более ранних праязыковых состояний, в частности праиндоевропейского, к которому исторически восходят праславянский, прагерманский и другие праязыки отдельных групп современных индоевропейских языков. Теория праязыка сложилась в индоевропейском языкознании в XIX в. В XX в. она стала использоваться и при сравнительно-историческом изучении других языковых семей (тюркской, финно-угорской и т. д.).2 2. ГЕНЕАЛОГИЧЕСКАЯ КЛАССИФИКАЦИЯ ЯЗЫКОВ Приведем перечень основных языков, сгруппированный по рубрикам генеалогической классификации. Географическое распространение каждой семьи и ветви указывается на специальных картах языков.3 I. Индоевропейские языки. 1. Славянские: восточные-русский, украинский, белорусский; западные - польский, чешский, словацкий, верхне- и нижнелужицкий; южные - болгарский, македонский, сербскохорватский, словенский. К южной группе принадлежит и мертвый старославянский (древнеболгарский) язык. 2. Балтийские: литовский, латышский; мертвый - древнепрусский. 3. Германские: английский, немецкий, нидерландский, африкаанс (в ЮАР), идиш (новоеврейский); шведский, норвежский, датский, исландский и др. Мертвый - готский. 4. Кельтские: ирландский, валлийский, бретонский др. 5. Иранские: испанский, португальский, французский, итальянский, румынский, молдавский и др. Романские языки возникли в результате дивергентного развития народной латыни, составлявшей вместе с классической латынью и некоторыми другими мертвыми языками италийскую ветвь. 6. Албанский язык. 7. Греческие языки: новогреческий и его предок древнегреческий. 8. Иранские языки: фарси (новоперсидский), пушту (афганский), таджикский, курдский, осетинский и др. Мертвые: авестийский, древнеперсидский, согдийский, скифский и др. 9. Индоарийские: хинди, урду, бенгальский, маратхи, панджаби, непальский, цыганский и др. Из мертвых - древнеиндийский (ведийский и санскрит) и ряд среднеиндийских (пракритов). 10. Армянский язык. Из вымерших ветвей индоевропейских языков лучше известны две: анатолийская (хеттский, лувийский и другие в древней Малой Азии) и тохарская (в Синьцзяне). II. Афразийские (семито-хамитские) языки. 1. Семитские: арабский, амхарский (в Эфиопии), иврит и др.; вымершие- аккадский, угаритский, финикийский, арамейский и др. 2. Кушитские, в частности сомалийский. 3. Берберские (в Северной Африке). 4. Чадские, в частности хауса (в Западной Африке, южнее Сахары). К афразийским языкам в качестве их особой ветви принадлежал также древнеегипетский язык (и коптский). III. Картвельские языки: грузинский, мегрельский, чанский и сванский. IV. Абхазско-адыгские языки: абхазский, адыгейский, кабардинский (кабардино-черкесский) и др. V. Нахско-дагестанские языки. 1. Нахские: чеченский, ингушский, бацбийский. 2. Дагестанские: аварский, лакский, даргинский, лезгинский и ряд других. VI. Дравидийские языки (Южная Индия): телугу, тамильский и др. VII. Уральские языки. 1. Финно-угорские: обско-угорские - венгерский, хантыйский и мансийский; прибалтийско-финские - финский (суоми), эстонский, карельский и некоторые другие; волжские - марийский и два мордовских (эрзя и мокша); пермские-удмуртский, коми-зырянский и коми-пермяцкий; составляющий отдельную ветвь - лопарский (саами) . 2. Самодийские языки: ненецкий и др. VIII. Тюркские: турецкий, азербайджанский, туркменский, узбекский, киргизский, казахский, татарский, башкирский, чувашский, якутский, тувинский, каракалпакский, карачаево-балкарский и др. Мертвые языки - орхонский, древнеуйгурский, а также языки хазар, волжских булгар, печенегов и половцев. IX. Монгольские: монгольский, бурятский, калмыцкий и др. X. Тунгусо-маньчжурские: эвенкийский, эвенский, нанайский, удэгейский и др., а также выходящий из употребления маньчжурский. XI. Чукотско-камчатские: чукотский, ительменский (камчадальский), корякский и др. XII. Эскимосско-алеутские: алеутский и ряд эскимосских. XIII. Китайско-тибетские: китайский, бирманский, тибетский и др. XIV. Тайские: тайский, лаосский и др. XV. Австроазиатские: вьетнамский, кхмерский и др. XVI. Австронезийские языки (малайско-полинезийские). 1. Индонезийские: малайский и возникший на его базе индонезийский, яванский и ряд других языков в Индонезии, тагальский (на Филиппинах), мальгашский (на о-ве Мадагаскар) и др. 2. Океанийские: гавайский, тайти, фиджи и др. XVII. Конго-кордофанские языки. 1. Языки банту: суахили и др. 2. Бантоидные: фульбе, йоруба, ибо и др. 3. Кордофанские. XVIII. Нило-сахарские языки (возможно, несколько семей). XIX. Коисанские языки: готтентотский, бушменский и др. Некоторые из перечисленных семей иногда сводят в большие единства, предположительно связанные c более отдаленным родством, например III, IV и V - в "кавказскую семью", VIII, IX и Х - в "алтайскую семью" и даже I, II, III, VI, VII, VIII, IX и Х - в "ностратическую макросемью". Остальные языки мы объединяем по географическому принципу, причем каждая группа охватывает по нескольку (может быть, десятки) семей. XX. Американские индейские (америндейские) языки. Наиболее известны: кечуа (в Перу, Боливии, Эквадоре), гуарани (главным образом в Парагвае); майя (в Центральной Америке), ацтекские (в Мексике), навахо, хопи и др. (в индейских резервациях США и в Канаде). XXI. Папуасские (на о-ве Новая Гвинея). XXII. Австралийские: аранта и многие другие. Наконец, ряд языков стоит в генеалогической классификации одиноко, вне семьи. В частности, в Европе таково положение баскского, мертвого этрусского; в Азии - японского, корейского, некоторых языков в России (юкагирского, нивхского, кетского) и др., а из мертвых - шумерского, эламского и ряда других. 3. ПРАРОДИНА ИНДОЕВРОПЕЙЦЕВ ПО ДАННЫМ ЯЗЫКА Прародина народа - это территория, где данный народ сформировался как отличный от соседних. Идея прародины является очень древней: она развивается в мифах и легендах народов, находящихся на очень ранних стадиях развития. Аргументы в пользу того или иного решения вопроса о прародине индоевропейцев очень разнообразны и неоднородны. Чаще всего они основываются на анализе фактов, которые относятся к более поздней эпохе, когда индоевропейское языковое единство распалось или уменьшилось. Это, например, данные о конкретных индоевропейских языках, уже выделившихся из общеиндоевропейского, их отношениях друг к другу и к реконструируемому языку, о местоположении этих обособившихся языков, их миграциях, хронологических характеристиках, контактах с другими языками и т.п. На основании аргументов подобного типа временные рамки прародины индоевропейцев относили к III тысячелетию до н. э., а после открытия хеттского языка - к IV или даже V тысячелетию до н. э. В качестве материала, доказывающего родство различных индоевропейских языков и их общее происхождение из единого праязыка, обычно фигурируют слова, которые обозначают растения, животных, металлы, минералы, элементы ландшафта, формы хозяйственной деятельности и социальной организации и т. п. Если в определении пространственных границ древней родины индоевропейцев основную роль играют "природные указатели", то при установлении временных рамок ее существования аналогичная роль принадлежит "культурным" указателям, прежде всего тем, которые имеют отношение к прогрессу техники и форм экономики. Так, например, хронологически прародину индоевропейцев (во всяком случае, перед ее концом) иногда относят к неолитическому периоду на основании общеевропейского характера двух важных терминов, этимология которых вскрывает технологические мотивы называния - *aies - "медь", потом "бронза" (от индоевропейского ai - "разжигать огонь") и *akmen - "наковальня" и "камень" (от индоевропейского *ak - "острый", в связи с технологией обточки). Такого же типа аргументами считают языковые данные, относящиеся к терминам для пахоты, плуга, боевых колесниц, отдельных видов оружия, утвари и т. п. В целом хронологические рамки прародины индоевропейцев определяются значительно четче, чем пространственные. Большинство специалистов согласны считать V-IV тысячелетия до н. э. тем временем, когда существовала древнейшая индоевропейская цивилизация. В отношении пространственной локализации в настоящее время целесообразно считаться с очень немногими вариантами разной значимости. Один из них рассматривает в качестве прародины индоевропейцев широкое пространство Центральной Европы - от Рейна на западе до Западной Украины, на котором в V тысячелетии до н. э. сложилась достаточно однородная неолитическая культура. Другой вариант реконструируемой прародины индоевропейцев охватывает еще более широкие пространства - от Рейна до Верхней Волги (включая даже Финляндию) - и опирается в своих заключениях практически только на археологические данные, отсылающие к концу III тысячелетия до н.э. (рис. 1.) Более перспективны разные варианты локализации прародины индоевропейцев в северном Причерноморье и Приволжье ("курганная", или "древнеямная", культура), где в V-IV тысячелетиях до н.э. формируется единая культура (сравним, в частности, одомашнивание лошади, употребление колесниц, мифологические представления: обожествление солнца, бог-гро-мовик, культ коня и т. п.). Реалии материальной и культурной жизни "курганного" населения относительно полно соответствуют фрагменту индоевропейского словаря, реконструируемому для индоевропейской цивилизации этого типа. Также существенно, что позже носители этой культуры устремлялись с этой территории по разным направлениям - в бал-кано-дунайский ареал (в 1-й половине IV тысячелетия до н.э.) и далее в Центральную и Северную Европу, в Закавказье, Иран и Анатолию (во 2-й половине IV тысячелетия до н.э.); в Восточное Средиземноморье и, возможно, в Египет. Эта концепция, развиваемая М. Гимбутас, бесспорно, обладает рядом преимуществ перед другими точками зрения. Одно из них - в установлении связей культуры южнорусских степей V-IV тысячелетий до н.э. с культурами Балкан, Малой Азии, Закавказья. Рис. 1. Историко-геогрфическая схема прародины европейцев по данным языка. В последнее время новая теория прародины индоевропейцев выдвинута Т. В. Гамкрелидзе и В. В. Ивановым. Основанная прежде всего на языковых данных, она отождествляет прародину индоевропейцев с областью в пределах Восточной Анатолии, Южного Кавказа и Северной Месопотамии в V-IV тысячелетиях до н. э. Достоинство новой теории - в полноте лингвистической аргументации, при этом целый ряд языковых данных привлекается учеными впервые. Проблема локализации прародины индоевропейцев по языковым данным, несмотря на гипотетичность всех предложенных до сих пор решений, является и мощным стимулом для дальнейших исследований в области индоевропеистики, в которых языковое и историческое начала взаимно проверяют и поддерживают друг друга.4 4. ПРАРОДИНА СЛАВЯН ПО ДАННЫМ ЯЗЫКА Древнерусский летописец, отметив единство происхождения славянских народов, рассказывает об их прародине: он сообщает легенду о том, что в давние времена единый славянский народ жил по берегам Дуная, где ныне Венгрия и Болгария, а затем разные группы этого народа расселились на новых землях, назвавшись по-разному. Так древнерусские историки XI-XII вв. решали проблему прародины славян. Научное решение этой проблемы не может опираться на древние легенды. Народ, или этнос, осознает свое своеобразие прежде всего потому, что замечает своеобразие своего языка. Но отличается он от других народов еще и физическими (расовыми) и культурно-этнографическими признаками: обычаями и обрядами, особенностями быта, одежды, домостроительства и т. д. А формирование народа - это не только формирование его языка, но и свойственных ему культурно-этнографических признаков. Между тем установлено, что история языка и история этноса не совпадают. Язык современных венгров, например, ближайше родствен языкам ханты и манси, живущих к востоку от Урала (в Ханты-Мансийском автономном округе в Тюменской области); и объясняется это тем, что племена угров (языковых предков современных венгров) пришли в IX в. на средний Дунай из-за Урала. Но физический облик и этнографические особенности венгров не имеют прямого отношения к культуре тех угорских племен, которые ушли с берегов Оби более тысячи лет назад, ибо племена эти растворились среди коренных жителей (автохтонов) Дуная, передав им свой язык и усвоив их культуру. Когда современные археологические исследования обнаруживают, что в том или ином районе Европы за тысячи лет не происходило существенных перемещений населения и культурно-этнографические признаки современных жителей исследуемого района - результат развития культуры автохтонов, это не означает, что и язык автохтонов был тем же, что и язык современного населения этого района. Вот почему при строго научном подходе к проблеме образования современных народов история языка оказывается не равнозначной истории сложения физических и культурно-этнографических особенностей носителей этого языка. Соответственно и проблема прародины должна решаться отдельно для языка и для других особенностей его носителей. Сравнительно-историческое языкознание XIX в., установив факт происхождения славянских языков из единого источника - праславянского языка, выдвинуло проблему славянской прародины как историко-языковую. Праславянский язык должен был оформиться в зоне соприкосновения с балтийскими языками, иранскими, а также германскими, с которыми его объединяют очень древние общие особенности в словаре и в грамматике. Географические выводы в этом случае были очень общими, поскольку точное расположение балтов и германцев в период формирования праславянского языка (II-1 тысячелетия до н. э.) не было определено, и лишь в отношении древних иранцев было известно, что они жили в то время вдоль северного побережья Черного моря (к ним относились скифы и сменившие их позднее сарматы). Славянская прародина определялась в этом случае где-то к северу или северо-западу от северного Причерноморья. На рубеже XIX-XX вв. в разработке проблемы прародины славян особое внимание было уделено ботанической терминологии. Было замечено, что названия деревьев, произрастающих в умеренном поясе Центральной и Восточной Европы, являются общеславянскими (береза, верба, дуб, ель, липа, ольха, сосна, ясень), следовательно, они существовали в праславянском языке до его распада. Названия же деревьев, не растущих восточнее бассейнов Вислы и Днестра, в славянских языках являются заимствованными из западных европейских языков (бук, тис и др.). Отсюда был сделан вывод, что в эпоху своего единства праславяне не были знакомы с этими деревьями: основная часть их прародины находилась к востоку от границы распространения дикорастущего бука и охватывала лесные районы, изобиловавшие озерами и болотами; терминология именно такой географической среды является также общеславянской. В то же время слова, обозначающие особенности морской среды, в разных славянских языках формировались самостоятельно, т. е. после того, как отдельные группы распавшегося праславянского объединения вышли к морю. В начале XX в. было понято, что общеславянские названия объектов окружающей природы не могут характеризовать весь более чем тысячелетний период развития праславянского языка, а отражают лишь географическую среду, в которой праславяне находились накануне распада. Учитывая это, А. А. Шахматов (см. А. А. Шахматов} развивал идею двух славянских прародин: района, в пределах которого праславянский язык сложился ("первая прародина"), и района, который праславянские племена занимали накануне расселения по Центральной и Восточной Европе ("вторая прародина") и который, по его мнению, находился в бассейне Вислы. В определении "первой прародины" А. А. Шахматов колебался; однако необходимо иметь в виду, что она не могла быть значительно удалена от "второй прародины": нет никаких сомнений в том, что праславянский язык сформировался из индоевропейских диалектов срединной Европы, следовательно, в пределах территории, которая занята славянами и в настоящее время. Именно на основе вывода об автохтонности славян ведутся в последние десятилетия широкие археологические поиски. Благодаря им сейчас уже хорошо известны особенности жизни и быта славян начального периода расселения из "второй прародины". Они представлены археологическими памятниками так называемого пражско-корчакского типа V-VI1 вв. н. э., территория распространения которых целиком совпадает с предполагаемым районом поздних праславянских поселений. Где-то в пределах этой территории и должно было задолго до середины I тысячелетия н. э. сложиться объединение племен, языком которого постепенно стал праславянский.5 5. ПРАСЛАВЯНСКИЙ ЯЗЫК Славянские языки восходят к одному источнику. Этот общеславянский язык-предок условно называют праславянским; условно потому, что неизвестно, как называл себя в глубокой древности народ, говоривший на этом языке. Хотя праславянский язык существовал очень давно и от него не осталось никаких письменных текстов, тем не менее мы имеем о нем достаточно полное представление. Мы знаем, как развивался его звуковой строй, знаем его морфологию и основной фонд словарного состава, который унаследован от праславянского всеми славянскими языками. Наши знания основываются на результатах сравнительно-исторического изучения славянских языков: оно позволяет восстанавливать первоначальный облик (праформу) каждого исследуемого языкового факта. Реальность восстановленной (исходной) праславянской формы может быть проверена и уточнена показаниями других индоевропейских языков. Особенно часто соответствия славянским словам и формам встречаются в балтийских языках, например в литовском. Это можно проиллюстрировать корнями, в состав которых входят сочетания звуков, по-разному изменявшиеся в разных славянских языках после распада праславянского, но сохранившиеся без изменения в литовском языке. Многие слова являются общими для всех славянских языков, следовательно, они были известны уже праславянскому языку. Общая для них праформа претерпела в разных славянских языках неодинаковые изменения; а оформление этих слов в литовском (и в других индоевропейских языках) подсказывает, что первоначально гласный находился во всех корнях перед I или г. В праславянском языке корни этих слов предположительно должны были звучать: *bolt-o из более раннего *ba°lt-a°n, *golv-a, *kolt-iti, *vort-a, *gord-b, *korva. Установленные отношения позволяют сформулировать историко-фонетический закон, в соответствии с которым можно и во всех других подобных случаях реконструировать (предположительно восстановить) исходную праформу: русское норов, болгарское нрав и т. д. дают основание для реконструкции праславянского *погу-ъ (сравните литовское narv-ytis - "упрямиться"), горох, грах и т. д. - праславянское *gorx-b (сравните литовское garbа- вид травы) и т. п. Именно таким путем восстанавливается облик распавшегося праславянского языка. О праславянском как своеобразном индоевропейском языке можно говорить постольку, поскольку он характеризуется комплексом особенностей, присущих только ему и сочетающихся с серией особенностей, в той или иной степени известных другим языкам Европы и Южной Азии. На каком-то этапе своей жизни группа европейских племен, говоривших на диалектах, близких древним балтийским, иранским, балканским, германским, объединилась в достаточно прочный союз, внутри которого в течение длительного времени происходило сближение (нивелировка, выравнивание) диалектов, необходимое для выработки взаимопонимания между членами племенного союза. Можно предполагать, что в I тысячелетии до н. э. уже существовал индоевропейский язык, характеризовавшийся особенностями, впоследствии известными только славянским языкам, что и позволяет нам, современным исследователям, называть его праславянским. Своеобразие праславянского языка в значительной степени объясняется тем, что его исторические изменения обусловливались присущими только ему тенденциями развития. Самой общей из них была тенденция к слоговому членению речи. На позднем этапе развития праславянского языка оформляется однотипное строение слогов, ведшее к перестройке прежних слогов таким образом, чтобы все они заканчивались гласными. Праславянский язык существовал до середины I тысячелетия н. э., когда говорившие на нем племена, расселившись на обширных территориях Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы, начинают утрачивать связи друг с другом. Язык каждой из обособившихся групп племен продолжал развиваться изолированно от других, приобретая новые звуковые, грамматические и лексические особенности. Это обычный путь образования "родственных" языков из единого языка-источника (праязыка), подмеченный еще Ф. Энгельсом, который писал: "Племена, расчленяясь, превращаются в народы, в целые группы племен... изменяются языки, становясь не только взаимно непонятными, но и утрачивая почти всякий след первоначального единства".6 6. БАЛТО-СЛАВЯНСКАЯ ОБЩНОСТЬ В семье индоевропейских языков особенно близки друг к другу славянские и балтийские языки. К последним относятся современные литовский и латышский (так называемые восточноприбалтийские) и мертвые (в разное время исчезнувшие) языки древних племен, обитавших на территории лесной зоны Восточной Европы от верховьев реки Оки до южной Прибалтики. Близость балтийских и славянских языков проявляется в регулярных звуковых соответствиях, в сходстве форм словоизменения и словообразования, в общности большинства слов, обозначающих окружающий мир, людей, их отношения и деятельность в условиях общинно-родового строя. При этом восстанавливаемое для славянских языков исторически исходное праславянское (см. Праславянский язык) оформление слов, как правило, совпадает с с их офопмлением в исторически засвидетельствованных балтийских языках. Например, восстанавливая для славянского сын (древнерусское сынъ) праформу *sun-us, мы находим ее в литовском sun-us и т. д. В очень большом числе случаев, таким образом, славянские слова и формы выглядят как преобразованные балтийские. Эти уникальные внутри индоевропейской семьи отношения между языками, принадлежащими к разным группам, до сих пор не получили общепринятого исторического объяснения. В середине XIX в., когда в языкознании появилась схема "родословного древа", объяснявшая происхождение "родственных" языков последовательным членением праязыка (см. Праязык) на отдельные языки, сложилось убеждение, что сначала выделился единый балто-славянский праязык, который позднее распался на Праславянский и прибалтийский. Эта идея происхождения славянских и балтийских языков из общего для них языка-предка просуществовала в науке почти столетие - до начала-середины XX в. Именно в это время стало формироваться представление о сложности процесса образования "родственных" языков; он должен был включать не только распад, но и сближение языков в результате создания разноязычных племенных союзов. Первым, кто усомнился в реальности балто-славянского праязыка и обосновал в 1911 г. свои сомнения, был Я. Эндзелин, известный латышский лингвист. Поскольку балтийские и славянские языки, наряду с очень заметными общими чертами, характеризуются также и очень существенными различиями, в науке стала развиваться идея балто-славянской общности (или сообщности), заключающаяся в том, что Праславянский и прабалтийский языки, исконно относившиеся к разным индоевропейским группам, будучи на протяжении очень длительного времени непосредственными "соседями", сблизились, развив комплекс общих для них особенностей. Новые исследования показали, что так называемая балто-славянская проблема (т. е. проблема древних отношений между этими двумя языковыми группами) требует также и решения вопроса исторических взаимоотношений между восточно- и западнобалтийскими языками, которые в свою очередь характеризуются очень древними различиями, не позволяющими возвести все балтийские языки к абсолютно единому источнику - прабалтийскому языку. Сторонники идеи балто-славянской общности эти отношения объясняют происхождением западнобалтийских языков в результате сближения части первоначально праславянских диалектов с восточнобалтийскими или, наоборот, сближения с праславянским части древних восточнобалтийских диалектов. Такое объяснение учитывает, что западнобалтийские языки по своим особенностям являются как бы промежуточными (или переходными), т. е. по одним чертам сходны с восточнобалтийскими, а по другим - с праславянским языком (рис. 2.). В последние десятилетия были предприняты серьезные попытки обобщения отношений между индоевропейскими языками. Исследования показали, что наиболее древние черты в равной степени объединяют как праславян-ский, так и балтийские языки с азиатскими индоевропейскими языками, с балканскими (фракийским и иллирийским), исчезнувшими в начале новой эры (из этих языков в горах на побережье Адриатического моря сохранился лишь албанский язык), а также с германскими языками. Вместе с тем праславянский язык характеризуется значительным комплексом особенностей, сближающих его с западноиранскими языками, к которым, как принято считать, относился язык скифов; эти особенности балтийским языкам неизвестны. На основании этих свидетельств высказано предположение, что протославянский языковой союз, со временем оформившийся в праславянский язык, по преимуществу состоял из диалектов, часть которых сохранилась на прибалтийской окраине когда-то обширного района их распространения. Окончательный отрыв праславянского языка от Древнебалтийских диалектов произошел после его сближения с западноира некой речью скифов, господствовавших в Северном Причерноморье в середине I тысячелетия до н. э. Рис. 2. Балто-славянская общность. Оформление праславянского как своеобразного индоевропейского языка не было связано с географическим разрывом праславян и древних балтов: значительная часть праславянских племен продолжала обитать вдоль границ древних балтийских поселений. Археологи отмечают, что эти поселения существовали с начала I тыс. до н. э. до второй половины I тыс. н. э. почти без изменений. В конце I тысячелетия до н. э. в Среднем Поднепровье формируется обширный племенной союз, оставивший археологические памятники II в. до н. э.- II-IV вв. н. э., получившие название зарубинецкой культуры. Создатели этой культуры, как принято считать в последние годы, говорили на диалектах праславянского и западнобалтийского типа. Группа племен этого объединения позднее продвинулась вверх по реке Десне и создала в районе верхнего течения реки Оки поселения, которые получили в археологии название мощинской культуры. Как свидетельствуют данные гидронимии (названий рек и озер), эта группа племен говорила на западнобалтийском языке. А жившие на территории мощинских поселений в древнерусское время (IX-XI вв.) вятичи настолько заметно отличались от окружающего славяноязычного населения, что летописец не считал их славянами, так же как и радимичей (между прочим, тоже живших на территории, где до сих пор сохраняются названия рек западнобалтийского происхождения). Во второй половине I тыс. н. э., в эпоху сложения древнерусского государственного объединения, балтоязычное население центральной лесной зоны интенсивно славянизируется, т. е. включается в состав древнерусской народности, лишь на западных окраинах сохраняя балтийскую речь предков (потомки этого населения-современные литовцы и латыши).7 7. АВГУСТ ШЛЕЙХЕР (1821-1868) Август Шлейхер - выдающийся немецкий языковед-индоевропеист. Впервые стал широко вводить в сравнительно-исторические исследования данные славянских и балтийских языков, был фактическим создателем сравнительно-исторической литуанистики (науки о литовском языке). А. Шлеихер считал, что историю и законы развития конкретных языков можно исследовать так же объективно, как и законы жизни живых организмов. Успехи естественных наук и в особенности идеи дарвинизма оказали большое влияние на мировоззрение Шлейхера, этим объясняется и его любовь к естественнонаучным терминам, перенесенным в языковедение ("организм" языка, языковые "семьи", "ветви", "генеалогическое древо" и т. п.), подражание естествоиспытателям в методах исследования. Шлейхер считал, что флективный строй древних индоевропейских языков (и общеиндоевропейского праязыка) складывался постепенно и имеет такую же предысторию, как, например, в биологии сложные многоклеточные организмы животных и растений, возводимые к простейшим одноклеточным предкам. Самым простым типом языка Шлейхер считал изолирующий, когда отдельные корни или соединения корней ставятся в определенном порядке, а морфологические формы, указывающие на связь слов в предложении, в языке отсутствуют, как, например, во-вьетнамском языке. Более сложный тип - агглютинативный (буквально "склеивающий") - возник путем эволюции из изолирующего (как, например, в финно-угорских или тюркских языках, к корням механически "приклеиваются" различного рода грамматические показатели, произошедшие из служебных, а первоначально - из самостоятельных полнозначных слов-корней). Из агглютинативного типа произошел флективный. Здесь грамматические показатели тесно срослись с корнем, корень никогда не выступает изолированно, его всегда сопровождают флексии (наиболее богато флексии представлены в санскрите). Эти периоды становления и совершенствования языкового организма относятся к доистории; собственно исторические этапы А. Шлейхер считал периодом распада, разрушения языкового организма: стареющий язык начинает упрощать и терять первоначально богатые флексии, звуковые изменения разрушают облик первоначального корня. Эти изменения в разных диалектах общеиндоевропейского праязыка происходят по-разному, при этом чем дальше носители индоевропейских диалектов отошли от первоначальной прародины, тем большему распаду подвергся сам языковой организм. Так, из диалектов общеиндоевропейского праязыка в результате его распада возникли отдельные индоевропейские языки; чем дальше они отстоят от индоевропейской прародины (которую Шлейхер предполагал в Средней Азии), тем меньше в языке сохранилось древних индоевропейских флексий. Ближе всего и территориально, и по своему богатому строю к общеиндоевропейскому флективному типу стоят санскрит и бактрийский (авестийский) язык. Индоевропейцы, ушедшие с прародины южным путем, дали начало языкам греческому, латинскому (который претерпел больше изменений и, следовательно, беднее греческого), кельтскому (дойдя до Атлантического побережья, кельты почти утратили древние флексии). Индоевропейцы, ушедшие с прародины северным путем, дали начало славянам (в языке которых еще сохраняются старые падежные и глагольные флексии) и литовцам (где также сохраняется богатое склонение), дальше на запад ушли предки германцев (чем западнее расположен германский язык, тем меньше у него сохранилось старых форм: английский язык совсем утратил падежи). Полнее всего теория А. Шлейхера изложена в его посмертно изданном труде "Компендий (т. е. краткое изложение) сравнительной грамматики индоевропейских языков". А. Шлейхер оставил после себя много учеников (Г. Курциус, А. Лескин, И. Шмидт, Г. Шухардт), которые создали свои научные работы, отбросив элементы примитивного биологизма и развив самые ценные идеи своего учителя - об объективности и познаваемости законов языковых изменений, о системном характере языкового "организма".8 ЗАКЛЮЧЕНИЕ Изучение языкового родства относится к области сравнительно-исторического языковедения. Метод сравнительно-исторического языковедения предполагает такое сравнение языков, которое направлено на выяснение их исторического прошлого. Работая сравнительно-историческим методом, ученые сравнивают между собой генетически тождественные слова и формы родственных языков и восстанавливают (разумеется, предположительно, "под звездочкой") их первоначальный вид, их архетипы, или праформы. В итоге получается приблизительная реконструкция по меньшей мере отдельных сторон языкового строя, каким он был до обособления соответствующих языков или ветвей языков. Так, определенным образом направленное сравнение позволяет раздвинуть рамки исторического исследования, проникнуть в те эпохи жизни языка, от которых не дошло прямых свидетельств в виде письменных памятников. Например, ни в одном из славянских языков не сохранилось окончание -s в именительном падеже единственного числа существительных мужского рода, но на раннем этапе истории праславянского, когда начиналось его обособление от остального массива индоевропейских языков, такое окончание несомненно было, как об этом ясно свидетельствуют совпадающие факты ряда ветвей индоевропейской семьи. Ср. русск. волк, укр. вовк, чешек, vik, польск. wilk, болг. вълк, сербскохорв. вук, ст.-ел. влькъ с литовск. vilkas, латыш, ullks, др.-ннд. vrkah (где h < s), др.-греч. lykos, готск. wulfs (все с тем же значением) или русск. сын, чешек., польск. syn, укр., болг. син, ст.-ел. сынъ с литов. sunns, древнепрусск. souns, др.-инд. sunuh, готск. sunus, др.-греч. hyios (все со значением "сын"). Утрата на славянской почве окончания -s (как и других окончаний на согласный) была связана с более общей закономерностью, действовавшей в праславянском, с законом открытого слога, по которому все закрытые слоги так или иначе превращались в открытые. В своих реконструкциях сравнительно-историческое языкознание опирается на неодинаковость развития родственных языков, на различия в характере и направлении языковых изменений, а также в темпе развития процессов, направленных в одну сторону. Обычно из общего наследия что-то одно сохраняется в относительно неизменном виде в одной части родственных языков, что-то другое - в другой; собирая эти реликты прошлого, исследователь воссоздает первоначальную картину. Там же, где развитие оказывается во всех родственных языках более или менее одинаковым, метод сравнительно-исторической реконструкции не имеет нужной "зацепки". Это существенно ограничивает его возможности. Ведь родственные языки часто бывают сходны не только по унаследованному материалу, но и по тенденциям развития: независимо друг от друга они развивают такие формы, которые трудно отличить от унаследованных. Иногда и при неодинаковости развития в отдельных языках или ветвях бывает нелегко отличить сохранившиеся реликты от позже возникших инноваций. Так, долгое время считалось, что богатая синтетическими формами система древнегреческого и древнеиндийского глагола лучше представляет древнее индоевропейское состояние, чем глагольные системы других ветвей, переживших различные утраты и упрощения. Но после открытия и расшифровки в начале XX в. текстов хеттского языка, во многом очень архаичного, положение это подверглось пересмотру. Стало ясно, что древнегреческая и древнеиндийская системы отражают ряд общих диалектных инноваций индоевропейского праязыка, не затронувших тех его диалектов, на базе которых сложился хеттский. Объективные трудности реконструкции праязыкового состояния ведут к тому, что восстанавливаемая картина пестрит там и сям "белыми пятнами", а какие-то части этой картины оказываются противоречащими друг другу. В итоге реконструкции мы получаем, собственно, не язык, реально существовавший в какой-то период времени, а скорее лишь некую совокупность языковых фактов, существовавших отчасти одновременно, отчасти неодновременно и объединенных только тем, что каждый из них схвачен в древнейшем, доступном нашему познанию состоянии.9 СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ Аракин В.Д. Типология языков и проблемы методического прогнозирования. М., 1989. Атлас народов мира. Под ред. С. И. Брук, З.С. Апенченко. М., 1964. Вавилов Н.И. Пять континентов. М., 1962. Введение в языкознание. Хрестоматия. Минск, 1984. Долгопольский А.Б. В поисках далекого родства. "Русская речь", № 6, 1967. Кодухов В.И. Введение в языкознание. М., 1987. Реформаторский А.А. Введение в языкознание. М., 1998. Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990. Маслов Ю.С. Введение в языкознание. М., 1987. Мейе А. Введение в сравнительное изучение индоевропейских языков. М. - JI.,1938. Неру Дж. Открытие Индии. М., 1955. Словарь национальностей и языков. М., 1959. Фолсом.Ф. Книга о языке. М., 1997 Чебоксаров Н.Н, Чебоксарова И.А. Народы, расы, культуры. М., 1971. Энциклопйдичсский словарь юного фалолога. М., 1984. Языкознание. Больной энциклопедический словарь. М., 1998. Ярцева Ц.Н. Языки мира. М., 1990. 1 Мейе А. Введение в сравнительное изучение индоевропейских языков. М.; Л., 1938. С. 50. 2 Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1998. С. 122. 3 См. в БСЭ (3-е изд.) карты "Языки народов мира" (т. 30, вклейка между с. 480 и 481) и "Народы СССР" (т. 24, кн. 2, вклейка между с. 32 и 33), а также Атлас народов мира / Под ред. С. И. Брук, В. С. Апенченко. М., 1964. 4 Долгопольский А.Б. В поисках далекого родства. "Русская речь" , № 6, 1967. 5 Языкознание. Большой энциклопедический словарь. М., 1998, С. 237. 6 Цит. по книге: Кодухов В.И. Введение в языкознание. М., 1987, С. 98. 7 Чебоксарова Н.И. Народы, расы, культуры. М., 1971, С. 71. 8 Энциклопедический словарь юного филилога. М., 1984. С. 253. 9 Маслов Ю.С. Введение в языкознание. М., 1987, С.227. Работа на этой странице представлена для Вашего ознакомления в текстовом (сокращенном) виде. Для того, чтобы получить полностью оформленную работу в формате Word, со всеми сносками, таблицами, рисунками, графиками, приложениями и т.д., достаточно просто её СКАЧАТЬ.  |
|
Банк готовых работ
Форма заказа
Скачать работу
экономические  Copyright © refbank.ru 2005-2024
Все права на представленные на сайте материалы принадлежат refbank.ru. Перепечатка, копирование материалов без разрешения администрации сайта запрещено. |
|