|
|
Условия правомерности необходимой обороны + задачаВариант 2 1) Условия правомерности необходимой обороны. 1.1. Понятие необходимой обороны. Необходимая оборона по своему содержанию представляет собой правомерное причинение вреда при защите правоохраняемых интересов личности, общества и государства от общественно опасных посягательств. Такое причинение вреда формально содержит признаки преступления, но соблюдение правил обороны устраняет основания для уголовной ответственности. Необходимая оборона предполагает защиту не только своих, но и любых других (по принадлежности) правоохраняемых интересов. Самооборона - как краткий синоним рассматриваемого понятия вовсе не указывает на чьи-то эгоистические мотивы, а означает лишь то, что обороняющийся устраняет посягательство сам, своими силами. Гражданин вправе защищать собственные жизнь, здоровье, жилище, сбережения, транспортное средство и т. д. Словом все, что защищено законом. Но в равной мере это относится и к жизни, здоровью, жилищу... родственников, друзей, соседей и даже совершенно не знакомых люден. Не исключается защита законных интересов фирмы, родного колхоза, любимой общественной организации, фонда и т. д. Наконец, и само государство отнюдь не против того, чтобы граждане отстаивали его интересы. Такие действия признаются не только уголовно не наказуемыми. но, более того, морально поощряемыми, общественно полезными, поскольку препятствуют реализации преступных намерений, создают обстановку нетерпимости к противоправным проявлениям, воспитывают у населения активную гражданскую позицию. Чрезвычайно важно подчеркнуть равенство граждан в реализации права на необходимую оборону независимо от их профессиональной или иной специальной подготовки и служебного положения (ч. 2 ст. 37 УК РФ). В последнее время значительно расширен крут лиц, которым допускается иметь табельное оружие (включая частных детективов и охранников). Правила применения ими оружия регламентированы специальными нормативными актами, предусматривающими ряд положений, нарушение которых влечет наложение мер административного и (или) дисциплинарного взыскания, в том числе лишение лицензии. Однако за применение оружия, даже в нарушение специальных правил, но с соблюдением требований уголовного закона, уголовная ответственность наступать не должна. Только в исключительных случаях такие действия могут подпадать под признаки должностного преступления, когда именно несоблюдение конкретных норм стало причиной тяжких последствий. Тем самым сделана попытка уравнять в правах при осуществлении акта необходимой обороны частных лиц и сотрудников правоохранительных и контролирующих органов, к которым на практике всегда предъявлялись в этом отношении повышенные требования.1 Непоследовательной в рассматриваемом плане была практика Верховного Суда СССР. В ряде постановлений по конкретным уголовным делам (дело Ильяного и др.) Пленум Верховного Суда СССР справедливо указывал: "Положения закона о необходимой обороне в равной степени распространяются на работников милиции, как и на всех граждан, и никаких повышенных требований к необходимой обороне работника милиции от нападения на него не устанавливают" (Сборник постановлений Пленума и определений коллегий Верховного Суда СССР по уголовным делам. 1959-1971 гг. М., 1973. С. 50-51). В то же время в постановлении "О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств" от 16 августа 1984 г. Пленум Верховного Суда СССР занял по этому вопросу неправильную позицию. В п. 4 указанного постановления говорится,, что работники правоохранительных органов "не подлежат уголовной ответственности за вред, причиненный посягавшему... если они действовали в соответствии с требованиями уставов, положений и иных нормативных актов, предусматривающих основания и порядок применения силы и оружия" (Бюллетень Верховного Суда СССР. 1984. № 5. С. 10-11). Между тем по своей правовой природе оборона от преступного посягательства, с одной стороны, и нарушение при этом правил применения физической силы, специальных средств и оружия - с другой, самостоятельные и качественно разные действия, которые требуют раздельной юридической оценки. Рассматривать требования нормативных актов, предусматривающих порядок применения силы и оружия, как дополнительные условия правомерности необходимой обороны - значит существенно ограничивать право на саму оборону для сотрудников органов правоохраны. Возможны, например, случаи, когда работник милиции правомерно защищается от преступного посягательства на его жизнь и здоровье (ст. 37), т. е. действует в состоянии правомерной обороны, но нарушает при этом правила применения оружия (например, в нарушение Закона РФ "О милиции" применяет оружие в многолюдном общественном месте, когда от этого могут пострадать посторонние лица). В ряде таких случаев нарушение правил применения оружия может быть оправдано состоянием крайней необходимости (ст. 39), поскольку для предотвращения более тяжкого вреда (угрожающего жизни работника милиции) причиняется вред иным правоохраняемым интересам (порядку несения службы и применения оружия), причем вред, как правило, меньший по сравнению с предотвращаемым вредом. Упомянутый п. 4 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г. в настоящее время вступил в противоречие с законом (ч. 2 ст. 37). К тому же и в Законе РФ "О милиции" (ст. 24) указывается, что "на деятельность сотрудника милиции распространяются положения о необходимой обороне и крайней необходимости, установленные законодательством". Никакие ограничения в этом плане законодателем не предусмотрены. В тех же случаях, когда в ситуации необходимой обороны должностные лица правоохранительных и контролирующих органов превышают ее пределы, ответственность должна наступать именно за эксцесс обороны (ч. 1 ст. 108 или ч. 1 ст. 114), а не за превышение должностных полномочий (ст. 286).2 Большое значение для правоприменительной практики имеет и указание закона на то, что право на необходимую оборону не зависит "от возможности избежать посягательства либо обратиться за помощью к другим лицам или органам власти". В более ранней редакции уголовного закона такой оговорки не было, в связи с чем допускались ошибки в определении наличия состояния необходимой обороны. Теперь совершенно ясно: даже когда опергруппа спешит для оказания помощи, никто не лишает гражданина права защищаться собственными силами. Необходимая оборона - сложившийся институт уголовного права. Необходимая оборона как обстоятельство, исключающее преступность деяния, возникло в связи с необходимостью защиты законных интересов личности, общества, государства. В Российском государстве на разных этапах его истории институт необходимой обороны различно определялся законодателем. Согласно Руководящих начал по уголовному праву 1919 г. наказание не применялось к совершившему насилие над личностью нападающего, если это насилие явилось в данных условиях необходимым средством отражения нападения или средством защиты от насилия над его или других личностью, если при этом не было превышения меры необходимой обороны. Уголовный кодекс 1922 г. в ст. 19 несколько расширил право необходимой обороны, допустив защиту не только самой личности обороняющегося или других лиц, но и их прав. В ст. 9 Основных начал уголовного законодательства СССР и союзных республик 1924 г. необходимая оборона предусматривалась также для защиты советской власти и революционного порядка.3 Необходимая оборона в законодательном понимании - удел частных лиц. Организуя общественную жизнь в целом и пресекая эксцессы, власть с благодарностью принимает частную помощь. Тут проявляется не просто благорасположение к гражданскому обществу, а суровая необходимость. "Государство может пытаться устранить причины нарушений правоохраненных интересов, может уменьшать условия, содействующие их совершению, но оно не в состоянии предвидеть и предотвратить каждое отдельное правонарушение. Оно не может даже и ставить своей задачей охранение каждого индивидуума в каждый момент его жизни: как редко могло бы оно предупреждать кражу или грабеж, или опасность, грозящую от злых собак, разлива рек, обвалов, если бы ему не помогали благоразумие, замки и запоры частных лиц. "(Таганцев Н. С.). Регулированием необходимой обороны государство совершает ответственный шаг - закрепляет естественное неотчуждаемое право граждан на защиту от нападений других лиц. Право обороны, таким образом, не даруется властью, а признается и санкционируется ею. Эта мысль находит подтверждение в том факте, что первые законодательные памятники всех народов вначале лишь облагораживали практику мести обидчику, пользовались сложившимися обычаями. Статьей 6 договора Олега с Византией, ст. 38 Краткой и ст. 40 Пространной редакции Русской Правды практически однозначно оценивалась ситуация воровского проникновения на чужое подворье. Ночной тать мог быть убит на месте. Связанного же (т. е. безопасного) вора убивать запрещалось (Российское законодательство Х-ХХ веков, т. 1 - М. :Юридическая литература, 1984). Направленность и содержание регулирования права на необходимую оборону зависит от правового положения личности в обществе и силы власти. Право самозащиты в ранний период развития государственности было разновидностью мести, частным делом и потому в каких-либо регламентах не нуждалось. По мере развития общежития и укрепления централизованной власти защита охраняемых благ переходит в ведение государства. Констебль, исправник или мировой судья видятся неизбежными распорядителями частных ссор и обид. Со временем либеральные идеи и освободительные движения выносят на общественное рассмотрение возможность обороны от поступков казенных лиц. Безысходная криминальная реальность, терракты и прочие обстоятельства понуждают власть составлять расчеты на чрезвычайные меры (что чаще) либо давать исключительные права оборонцам (что реже). По Федеральному закону от 1.07.1994 г. защита от опасных для жизни посягательств объявляется свободной от каких-либо ограничений, допускается реакция в самой крайней форме, с использованием любых средств. Необходимая оборона - право, а не обязанность граждан, им можно воспользоваться или пренебречь. Иначе и быть не может - монопольная государственная ноша по борьбе с преступностью облегчается лишь по вынужденному или благородному порыву частных лиц. Право на пресечение преступлений принадлежит по закону всем гражданам, не связывается с наличием или отсутствием спецподготовки, местом работы, служебным положением. Необходимая оборона дозволяется и при возможности обратиться за помощью к другим лицам или власти. Правомерен и одновременный солидарный отпор посягателю со стороны частных лиц и сотрудников спецслужб. Однако на определенной категории лиц в ряде случаев лежит не только моральная, но и правовая обязанность обороняться от происходящего нападения. К числу таких лиц относятся сотрудники милиции, других подразделений органов внутренних дел, военнослужащие, сотрудники Федеральной службы безопасности, федеральных органов государственной охраны, других охранных служб, инкассаторы и проч. Осуществление акта необходимой обороны со стороны этих лиц является их служебным долгом. В уголовном праве необходимая оборона предполагает активное противодействие злодею, причем результативное противодействие, сопряженное с причинением существенного вреда посягателю. При других причинах прекращения нападения (бегство потерпевшего, результативные уговоры прекратить нападение, другие, кроме активного сопротивления, вынуждающие обстоятельства) предмета для уголовно-правовых разговоров о необходимой обороне нет. Побудительный благородный фактор обороны - противодействие потерпевшего или очевидца - бездействует, бездействует и норма права. Защищенный интерес может быть самым разнообразным. Законодатель давно ушел от перечневого способа регулирования охраняемых благ, отказался от их закрытых списков. По статье 37 оборонительные усилия дозволяются для спасения собственного или чужого права, коллективного, общественного или государственного интереса. Необходимая оборона - средство борьбы с общественно опасными посягательствами, а посему она, как и пресекательные действия официальных властей, признается полезной. Учитывается стимул защиты (вред причиняется для сохранения общепризнанных ценностей) и ее вынужденный характер (виновник инцидента - посягатель). По закону причинение вреда посягающему лицу не признается преступлением, что исключает не только наказание, но и само преследование, уголовную ответственность. Это положение с небольшим пререрывом (1924-1958 гг.) постоянно воспроизводится в отечественном уголовном законодательстве. Необходимая оборона не просто конфликт или рядовая ссора; это - поле конкуренции правоохраняемых благ, принадлежащих, с одной стороны, посягателю, а с другой - иным обладателям. Спасаемое благо живет за счет ущемления интересов посягателя. Государство, как гарант правовых установлении, вынужденно вмешивается для внесения распоряжений. Право обороны стесняется определенными рамками: причиненный вред должен быть свободным от пристрастий и мести. В науке уголовного права принято говорить об условиях правомерности необходимой обороны. В течение многих десятилетий эта проблематика плодотворно разрабатывается усилиями Ахметшина X. М., Баулина Ю. В., Вышинской 3. А., Домахина С. А., Кириченко В. Ф., Козака В. Н., Паше-Озерского Н Н., Слуцкого И. И., Тишкевича И. С., Якубовича М. И. и др. За редкими исключениями анализ правомерности оборонительных действий сводится к раздельному обоснованию кондиций посягательства защиты. Ю. В. Баулин выделяет т. н. правовое и фактическое основания необходимой обороны: общественная опасность посягательства и необходимость причинения вреда посягателю соответственно. Посягательство и защита плотно соседствуют и в жизни, и в законодательстве, поэтому их автономное обследование весьма условно.4 Изучение судебно-прокурорской практики показывает, что гражданам обычно приходится защищаться от умышленных преступных посягательств (от попытки убийства или причинения телесных повреждений, изнасилования, похищения или уничтожения имущества, хулиганства и т. д.). Но необходимая оборона допускается и от неосторожных преступлений. Рассматривать эти случаи как состояние крайней необходимости, как это предлагают некоторые авторы, вряд ли правильно. Неосторожное посягательство на тот или иной объект, имеющее характер преступного нападения, в интересующем нас отношении обладает теми же признаками, что и умышленное общественно опасное посягательство, способное по своему характеру создать ситуацию, в которой допускается использование права на необходимую оборону. И то, и другое совершаются виновно, выражаются в активных действиях, посягают на общественные отношения. Поэтому пресечение их путем противонападения на преступника должно рассматриваться по правилам о необходимой обороне. Для государства одинаково полезна деятельность граждан, направленная на отражение как умышленных, так и неосторожных преступных посягательств. Устанавливать определенные ограничения для активной защиты от неосторожных преступлений путем распространения на нее правил о крайней необходимости было бы несправедливо в отношении обороняющегося, так как и в этом случае он защищается от виновно совершаемого, преступного нападения.5 1.2. Основания необходимой обороны. Посягательство, как инициативный компонент конфликта-расправы, по закону, сложившейся практике н обобщенным научным представлениям должно отвечать нескольким требованиям. Оно общественно опасно: нейтрализация малозначительных деяний причинением существенного вреда неоправдана. Разрешение закона защищаться именно от общественно опасных посягательств, а не от преступлений, позволяет заключить, что оборона допустима и в отношений действий непреступного характера (поступки неделиктоспособных лиц - малолетних, невменяемых). На это обстоятельство обращено внимание в п. 2 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г. Требуется, однако, чтобы пресечение подобных непреступных посягательств имело особо извинительную основу: другие варианты, кроме причинения встречного вреда, заведомо не дадут результата. Повод для употребления оборонительных мер именуется в законе общественно опасным посягательством, а не нападением. Тем самым позволительна защита против поступков, не имеющих характер нападения (побег - ст. 314, вмешательство в судебную деятельность - ст. 294, шпионаж - ст. 276, вымогательство - ст. 163 и пр.). Вместе с тем нельзя согласиться с предложениями о дозволительности обороны против случаев общественно опасного бездействия. В таких ситуациях утрачивается генеральное предназначение необходимой обороны - посредством причиненного вреда пресечь или предотвратить посягательство. Насильственное понуждение к действию для спасения какого-либо блага логичнее расценивать по правилам о крайней необходимости. Возможна и другая, законодательная, перспектива - признать принуждение к действию для .выполнения правовой обязанности самостоятельным обстоятельством, исключающим преступность деяния (обоснование см.: Ткаченко В. И. Принуждение к повиновению и выполнению правовой обязанности. - Сов. юстиция, 1990, № 3). В законе говорится о причинении вреда посягающему лицу, но само посягательство не связывается жестко с поведением только одного человека. Значит, являющееся предметом отражения посягательство может быть делом нескольких лиц или соучастников. Допустимо причинение вреда любому из коллектива посягателей независимо от степени скоординированности их усилий. По официальному судебному толкованию "обороняющийся вправе применить к любому из нападающих такие меры защиты, которые определяются опасностью и характером действий всей группы. " (п. 8 постановления Пленума ВС СССР от 16. 8. 1984 г.) Признак наличности посягательства имеет условный характер, он может быть правильно понят и оценен лишь при сопоставлении с защитительными действиями; фактически оборона приноравливается к посягательству, а не наоборот. По временным параметрам нападение равно или превосходит защиту, обороняющийся же связан т. н. наличностью посягательства. Можно причинять вред при уже начавшемся, но еще не оконченном нападении. Таково буквальное понимание текста закона. С учетом общественно полезной направленности оборонительных мер и их неподготовленности вследствие внезапности посягательства, судебная практика толкует признак наличности расширительно: пределы защиты по сравнению с посягательством увеличены. Состояние необходимой обороны возникает до фактического начала нападения, при наличии реальной угрозы его осуществления, а также продлевается по извинительным соображениям и на незначительный период после окончания посягательства - если по обстановке для защищающегося не был ясен момент окончания нападения (п. 5 цит. постановления Пленума ВС СССР). Законодательно не разрешен вопрос о правовой оценке устройства или использования особых приспособлении для отражения потенциальных посягательств. Очевидно, что изобретательство, дающее результат, осуществляется задолго до предполагаемой расправы с вероятным посягателем, а зачастую - и без знания нападающего персонально. Необходимость толкования признака наличности в подобных условиях подмечена в науке давно и получает утвердительное разрешение. Называется лишь одно ограничительное условие: устройство работает именно против злодеев, а не случайных прохожих. Авторы модельного Кодекса считают необходимым регламентацию случаев упредительного использования технических приспособлений для обороны именно в законе. (Уголовный закон. Опыт теоретического моделирования. - М. :Наука, 1987, с. 123). В советское время И. И. Слуцкий отрицал правомерность обороны через устройство механизмов, Кириченко В. Ф., Паше-Озерский Н. Н. и Пионтковский А. А. - занимали обратную позицию. Судебная практика отрицает состояние необходимой обороны за примерами срабатывания охранных приспособлений, ибо отсутствие "нападения исключает необходимую оборону"(опр. ВК ВС СССР от 7. 8. 1971г. по делу С, - Бюллетень ВС СССР, 1972, № 1, с. 31). Сходные рекомендации даются для оценки случаев причинения смерти возможным ворам при срабатывании электрозаборов (Бюллетень ВС СССР, 1969, №1, с. 22-24). Признак действительности посягательства означает его реальность. Это требование соответствует закону и имеет фактическое значение для случаев так называемой мнимой обороны. "Мнимая оборона и необходимая оборона предполагают определенные обязательные условия: необходимая оборона - наличие реального посягательства, мнимая оборона - совершение действий, принятых за посягательство. " (пост. Пленума ВС СССР по делу К. от 21. 12. 1970 г. - Бюллетень ВС СССР, № 2, с. 21). Четкое разграничение случаев необходимой и мнимой обороны предупреждает от ошибочного пользования гуманными дозволениями закона, от неосновательного причинения вреда законопослушным гражданам. Причины мнимой обороны разнообразны, но все они характеризуют заблуждения людей, так называемые фактические ошибки; относительно момента окончания посягательства, общественной опасности поведения других людей, личности посягателя и пр. В п. 13 постановления Пленума ВС СССР от 16.08.1984 г. даются весьма убедительные рекомендации по правовой оценке действий в состоянии мнимой обороны. Решающее значение принадлежит анализу субъективного восприятия обстановки обороняющимся. Это справедливо, поскольку сама ситуация - результат заблуждения. Если лицо не осознавало и не могло осознавать ошибочность своих предположений о существовании посягательства, мнимая оборона приравнивается к необходимой и ответственности не влечет. Неизвинительное причинение вреда в состоянии мнимой обороны, напротив, преследуется как случай преступной неосторожности. (Сб. постановлений Пленумов ВС СССР и РСФСР (РФ) по уголовным делам. - М.: Спарк, 1995, с. 250). 1.3. Признаки необходимой обороны. Второй компонент необходимой обороны - защита - также отвечает определенным требованиям. Они традиционно классифицируются на 3 группы: а) интересы, охраняемые посредством необходимой обороны; б) адресность защиты и в) ограничения обороны характеристиками посягательств. Оборона допустима в целях охраны любых врав и интересов, в том числе и лично принадлежащих защищаемуся - жизнь, здоровье, свобода, честь, достоинство, собственность и т. д. В ст. 37 названы личность и права обороняющегося либо других лиц, а равно интересы общества и государства. Многозначительна оговорка о том, что добровольно взятые под временную индивидуальную опеку государственные и общественные интересы должны охраняться законом. Это значит, что причинение вреда в состоянии необходимой обороны оправдано лишь для защиты наиболее существенных интересов. Оборона адресуется только нападающему, и это правило не знает исключений. Причинение вреда друзьям или родственникам посягателя, не принимавшим участия в конфликте, рассматривается на общих основаниях и может быть оценено, к примеру, как убийство из личной или кровной мести. Только при определенных условиях (см. ниже) причинение вреда третьим лицам оценивается по правилам о крайней необходимости. Оборонительные действия могут быть предприняты и против представителей власти, в том случае, если они, действуя неправомерно, посягают на жизненно важные интересы людей. Положение, пробившее себе дорогу с большим трудом. Еще А. Ф. Кони в своем кандидатском исследовании "О праве на необходимую оборону" считал возможным оказывать сопротивление официальным лицам, злоупотреблявшим своею властью, а также всему правительству в форме революции, если правительство нарушает право, принадлежащее народу. Последовали допросы и гонения, появилась угроза судебной расправы. Кони спас случай, но официальная реакция на научные взгляды изменила жизненный путь автора. Допустимость необходимой обороны против явно преступных действий должностных лиц провозглашалась даже в самые мрачные годы сталинского правления. (Уголовное право. Общая часть. - М.:Юриздат, 1939, с. 208). Возражения против физического сопротивления произволу властей типичны: это унижает авторитет государства и может проложить дорогу к революции; взамен права на немедленную защиту гражданам даруется право обжалования административных действий. Мнение, осмеянное еще Н. С. Таганцевым: "Нельзя насилуемую женщину или убиваемого утешать тем, что они могут обжаловать действия виновного перед компетентной властью и таким образом получат удовлетворение". Наиболее сложное требование к необходимой обороне выражается в ее соответствии, соразмерности конкретному посягательству. Это соответствие имеет примерным, а не точный характер, ибо в состоянии естественного душевного волнения, вызванного посягательством, защищающийся не может спокойно в полно взвесить характер опасности и избрать соразмерные средства защиты (п. 9 пост. Пленума ВС СССР от 16. 8. 1984 г.) . Мера обороны в судебной практике трактуется весьма осторожно: нельзя механически толковать соразмерность средств защиты и средств нападения (Бюлл. ВС СССР, 1971, № 4, с. 17); нужно сопоставлять степень и характер угрожавшей опасности с силами и возможностями оборонявшегося (Бюлл. ВС СССР, 1962, № 4, с. 32; Бюллетень ВС РСФСР, 1969, № 11, с. 10). Это - естественная позиция. В законе или в других обобщениях жизни невозможно предусмотреть все особенности противостояния. Поэтому практикам должен быть дан следующий рецепт: организовывать тщательный сбор максимального числа фактических данных о конфликте (время, вооруженность сторон, обстановка, освещенность, физические кондиции сторон и пр.), которые не прописаны в качестве обязательных признаков состава и которыми обычно пренебрегают на стадии привлечения к ответственности. Для верного и окончательного решения о состоянии необходимой обороны любой из них важен, может оказаться решающим Требование соразмерности посягательства и защиты сопряжено с упоминаемым в ч. 3 статьи 37 понятием превышения пределов (эксцесса) обороны. Если состояние необходимой обороны исключает преследование, то эксцесс может влечь ответственность. Как и формула соразмерности, превышение допустимой меры оборонительных действии сформулировано общо, с использованием оценочных понятий Эксцесс определяется как явное несоответствие защиты характеру и степени общественной опасности посягательства Пространственно-временные координаты посягательства и обороны предопределяют классификацию эксцессов. Превышение пределов обороны в пространстве именуется чрезмерной аахдитон и выражается в употреблении обороняющимся чрезвычайно сильных средств или невероятной интенсивности защиты. В результате посягающему причиняется излишне тяжкий вред, который со всей очевидностью не вызывался необходимостью. Выход за временные рамки посягательства именуется в науке несвоевременной обороной; выделяются и 2 ее подвида - преждевременная и запоздалая. Этот вид эксцесса обороны полного признания не получает. Критики утверждают, что до или после посягательства обороны не может быть, а следовательно, нельзя нарушать пределы того, чего нет. Сторонники признания за преждевременным и запоздалым пресечением грозящей или отпавшей угрозы значения эксцесса призывают учитывать исключительное состояние обороняющегося; жесткие ограничения последнего во времени выглядят несправедливыми. Судебная практика занимает здесь противоречивую позицию. Например, Пленум Верховного Суда СССР в своем постановлении по делу Иванова истолковал несвоевременность защитительных мер в качестве разновидности эксцесса необходимой обороны (Бюлл. ВС СССР, 1965, № 2). В руководящих же разъяснениях по делам о необходимой обороне от 23.10.56 г., от 4.12.69 г. и от 16.08.1984 г. последовательно проводится мысль, что причинение вреда после предотвращения или окончания посягательства влечет ответственность на общих, а не привилегированных основаниях. Участь несвоевременно оборонявшегося может быть смягчена лишь доказанным аффектом. Вероятно, столь жесткая позиция объясняется тем обстоятельством, что выгодные условия для защищавшегося уже были оговорены ранее: оборона "до" - ввиду реальной угрозы посягательства и оборона "после" - если момент окончания нападения не был ясен для обороняющихся, в обоих случаях защита признается правомерной. При этих данных поиски еще и эксцесса выглядят излишними. Превышение пределов необходимой обороны преследуется по закону в ограниченных случаях - когда неосновательно причиненный вред выражается в смерти посягавшего (ст. 180) или получении последним тяжкого или средней тяжести вреда здоровью (ст. 114). Как обыкновенное преступление рассматриваются случаи запланированной расправы с потерпевшим под видом акта необходимой обороны. Именуются .они провокацией обороны к выражаются в заведомом провоцировании лиц на конфликт или совершение противоправных действий (развязывание драки, оскорбление словом или делом) с тем, чтобы получить повод для заранее подготовленной. Задача № 1. Проводник Фролов сопровождал туристов в горах. Во время бурана он оставил их на произвол судьбы, а сам возвратился на базу. Как выяснилось в процессе следствия, он совершил еще одно преступление - злостно уклонялся от уплаты алиментов. Ознакомьтесь со ст. ст. 125 и 157 УК РФ. Определите понятие преступного бездействия, назовите виды преступного бездействия, совершенного Фроловым. Статья 125 УК РФ ("Оставление в опасности") предусматривает ответственность за заведомое оставление без помощи лица, находящегося в опасном для жизни или здоровья состоянии и лишенного возможности принять меры к самосохранению по малолетству, старости, болезни или вследствие своей беспомощности, в случаях, если виновный имел возможность оказать помощь этому лицу и был обязан иметь о нем заботу либо сам поставил его в опасное для жизни или здоровья состояние. Объективная сторона данного преступления заключается в заведомом оставлении без помощи лица, находящего в опасном для жизни или здоровья состоянии и лишенного возможности принять меры к самосохранению по малолетству, старости, болезни или иной беспомощности, в случаях если виновный имел возможность оказать помощь этому лицу и был обязан иметь о нем заботу либо сам поставил его в опасное для жизни или здоровья состояние. Данное преступление совершается путем бездействия - виновный не оказывает помощи человеку, находящемуся в опасном для жизни или здоровья состоянии. Такое состояние потерпевшего, как следует из закона, вызвано его малолетством, старостью, болезнью или иной беспомощностью (например, опьянением, когда лицо не может принять меры к самосохранению). Для ответственности необходимы указанные в законе условия: а) лицо находится в беспомощном состоянии, угрожающем его жизни или здоровью; б) само лицо в силу малолетства, болезни, старости, иного состояния не может оказать себе помощь или обратиться за помощью к другим лицам и в) виновный имел реальную возможность оказать помощь оказавшемуся в таком состоянии и должен был ее оказать. Состав преступления - формальный. Преступление окончено с момента оставления без помощи лица в опасном для жизни или здоровья состоянии. Субъективная сторона характеризуется прямым умыслом. Виновный сознает, что он может и должен оказать помощь лицу, в силу указанных в законе обстоятельств не способному принять меры к самосохранению, и желает оставить потерпевшего в этом состоянии. Субъект - специальный. Им могут быть достигшие 16 лет лица, на которых лежит правовая обязанность оказать помощь (в силу профессионального долга или договора, родители в отношении малолетних детей, дети в отношении престарелых родителей и т.п.), а также лица, сами поставившие потерпевшего в беспомощное состояние (например, водитель транспортного средства, причинивший тяжкий вред здоровью пешехода). . Проводник Фролов сопровождал туристов в горах, таким образом он был обязан в силу договора оказывать им помощь. Во время бурана он оставил их на произвол судьбы, а сам возвратился на базу. Поэтому, если во время бурана в горах возникла опасность для жизни или здоровья туристов, неисполнение Фроловым своих обязанностей является преступлением, предусмотренным ст. 125 УК РФ. Статья 157 УК РФ ("Злостное уклонение от уплаты средств на содержание детей или нетрудоспособных родителей") в части 1 предусматривает ответственность за злостное уклонение родителя от уплаты по решению суда средств на содержание несовершеннолетних детей, а равно нетрудоспособных детей, достигших восемнадцатилетнего возраста. Ответственность по ч. 1 ст. 157 УК наступает за уклонение родителя от уплаты алиментов детям, присужденных по решению суда, иначе говоря, когда установленные законодательством отношения по алиментнрованию родителями своих несовершеннолетних (а также совершеннолетних нетрудоспособных) детей уже получили свое закрепление во вступившем в законную силу судебном решении по гражданскому делу. И это решение злостно не выполняется. Объектом преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 157 У К, являются материальные (имущественные) условия существования несовершеннолетних и совершеннолетних нетрудоспособных лиц, которые по отношению к виновному являются членами его семьи (сыном или дочерью). Основное содержание объективной стороны преступлений, предусмотренных ч.ч. 1 и 2 ст. 157 У К, заключается в понятии "злостное уклонение от уплаты". В качестве конкретных действий, представляющих собой уклонение родителей от уплаты по решению суда средств на содержание детей и уклонение детей от уплаты средств на содержание родителей, можно указать следующие: 1) прямой отказ от такой уплаты; 2) сокрытие виновным своего действительного заработка; 3) смена работы или места жительства с целью избежать удержании по исполнительному листу; 4) уклонение с той же целью от общественно полезного труда; 5) иные действия, свидетельствующие об уклонении от уплаты. В качестве "иных действий, свидетельствующих об уклонении от уплаты алиментов", судебной практике известны: изменение своей фамилии и иных анкетных данных, подделка документов, удостоверяющих личность, сговор с должностным лицом бухгалтерии, от которого зависит удержание алиментов из заработка, оспаривание своего отцовства в судебном порядке, предъявление фиктивного иска о взыскании алиментов на детей от другого брака в целях уменьшения взыскания по первому исполнительному листу и т.д. С субъективной стороны злостное уклонение родителя от уплаты алиментов (детей от содержания нетрудоспособных родителей) относится к умышленным преступлениям. Виновный сознает, что нарушает правовую обязанность, возложенную на него судебным решением, а также то, что уклонение от этой обязанности вызывает неполучение определенным лицом (ребенком, родителем) необходимых ему материальных средств и желает уклониться от их уплаты. Субъект преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 157 УК, - лицо, являющееся родителем (отцом или матерью) несовершеннолетнего или совершеннолетнего нетрудоспособного лица. в чью пользу решением суда взысканы средства, независимо от того, обладает ли это лицо в настоящий момент родительскими нравами или лишено их, а также усыновитель указанных лиц, независимо от того, отменено ли усыновление в настоящий момент (субъект специальный). Бездействие - это форма общественно опасного деяния, пассивное поведение человека, заключающееся в несовершении лицом тех действий, которые он должен был и мог совершить. Уголовная ответственность за бездействие наступает лишь тогда, когда будет установлено, что во-первых, на данное лицо возлагалась юридическая обязанность действовать, выполнить определенные действия, возложенные на него законом, договором, должностной инструкцией, в силу родственных отношений и т.д. (например, обязанность по охране общественного порядка, соблюдению правил противопожарной безопасности охране труда, оказанию помощи больному, по содержанию несовершеннолетних детей), во-вторых, это лицо имело реальную возможность выполнить такие действия. Эта возможность определяется совокупностью объективных и субъективных факторов. К первым можно отнести реальные внешние условия, при которых лицо желает, но не может выполнить возложенные на него обязанности, например, врач не может оказать помощь больному в силу стихии, охранник не может выполнить свои обязанности, так как его связали, и т.д. Ко вторым можно отнести такие личные качества лица, факторы, как недостаточная квалификация небольшой практический опыт по данной специальности и т.п., в связи с чем лицо не может выполнить возложенные на него обязанности. Указанные примеры бездействия представляют собой как бы "чистое" бездействие. Кроме того, в уголовном праве известно понятие "смешанное бездействие", т.е. состояние, когда лицо выполняет свои обязанности не до конца (например, предоставляет неполную информацию) или не выполняет возложенной на него обязанности или бездействует с помощью совершения определенных действий (например, уклонение от обязанностей военной службы путем членовредительства) . Следует также иметь в виду, что определенная часть преступлений может совершаться как действием, так и бездействием. Описание преступного деяния в формах действия или бездействия в конкретных статьях УК различно. В одних нормах действия описывается довольно подробно, в других нормах противоправное поведение не конкретизировано, дается как бы в общей форме (например, незаконное освобождение от уголовной ответственности, уклонение от уплаты таможенных платежей). Оба преступления, совершённые Фроловым ( предусмотренные ст.ст. 125 и 157 УК РФ) совершаются путём бездействия, однако в диспозициях статей 125 и 157 УК РФ нет конкретного указания на то, в чём может выражаться бездействие (в отличие от ст. 339 УК РФ). Относительно оставления в опасности, совершённого Фроловым, можно сделать вывод, что имеет место "смешанное бездействие", поскольку Фролов возвратился на базу, то есть совершил активное действие. Относительно злостного уклонения от уплаты алиментов, совершённого Фроловым, нельзя сделать подобный вывод однозначно, поскольку в задаче не указано, в чем конкретно выразилось уклонение. Однако, по всей вероятности, Фролов совершил определенные действия, направленные на уклонение от уплаты алиментов, то есть также имеет место "смешанное бездействие". Задача № 2 Зиновьев организовал вооруженную группу в составе 5 человек. На протяжении 6 месяцев группа совершала нападения на магазины и отдельных граждан. Укрывать похищенное помогали Еремина и Моргунов. Определите форму соучастия и виды соучастников. В чем выражалась объективная связь между действиями соучастников? Как изменится решение задачи, если Еремина и Моргунов заранее не обещали укрыть похищенное? Прежде всего, квалифицируем деяния указанных лиц. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г. N 1 "О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм"6 содержит следующие разъяснения. От иных организованных групп банда отличается своей вооруженностью и своими преступными целями - совершение нападений на граждан и организации (п. 3.). Создание банды предполагает совершение любых действий, результатом которых стало образование организованной устойчивой вооруженной группы в целях нападения на граждан либо организации. Они могут выражаться в сговоре, приискании соучастников, финансировании, приобретении оружия и т.п. Создание вооруженной банды является в соответствии с ч. 1 ст. 209 УК РФ оконченным составом преступления независимо от того, были ли совершены планировавшиеся ею преступления. В тех случаях, когда активные действия лица, направленные на создание устойчивой вооруженной группы, в силу их своевременного пресечения правоохранительными органами либо по другим не зависящим от этого лица обстоятельствам, не привели к возникновению банды, они должны быть квалифицированы как покушение на создание банды (п. 7). Под руководством бандой понимается принятие решений, связанных как с планированием, материальным обеспечением и организацией преступной деятельности банды, так и с совершением ею конкретных нападений (п. 8). Участие в банде представляет собой не только непосредственное участие в совершаемых ею нападениях, но и выполнение членами банды иных активных действий, направленных на ее финансирование, обеспечение оружием, транспортом, подыскание объектов для нападения и т. п. (п. 9). В соответствии с ч. 2 ст. 209 УК РФ как бандитизм должно квалифицироваться участие в совершаемом нападении и таких лиц, которые не являясь членами банды, сознают, что принимают участие в преступлении, совершаемом бандой. Действия лиц, не состоявших членами банды и не принимавших участия в совершенных ею нападениях, но оказавших содействие банде в ее преступной деятельности, следует квалифицировать по ст. 33 и соответствующей части ст. 209 УК РФ(п. 10). Судам следует иметь в виду, что ст. 209 УК РФ, устанавливающая ответственность за создание банды, руководство и участие в ней или в совершаемых ею нападениях, не предусматривает ответственность за совершение членами банды в процессе нападения преступных действий, образующих самостоятельные составы преступлений, в связи с чем в этих случаях следует руководствоваться положениями ст. 17 УК РФ, согласно которым при совокупности преступлений лицо несет ответственность за каждое преступление по соответствующей статье или части статьи УК РФ(п. 13). Таким образом, Зиновьев, организовавший вооруженную группу в составе 5 человек, понесет ответственность по ч. 1 статьи 209 УК РФ: "Создание устойчивой вооруженной группы (банды) в целях нападения на граждан или организации, а равно руководство такой группой (бандой)". Члены вооруженной группы будут привлечены к ответственности по ч. 2 статьи 209 УК РФ: "Участие в устойчивой вооруженной группе (банде) или в совершаемых ею нападениях." Еремина и Моргунов, не состоящие членами банды и не принимавшие участия в совершенных ею нападениях, но оказавшие содействие банде в ее преступной деятельности, являются соучастниками в бандитизме и их деяние следует квалифицировать по ст. 33 и ч. 2 статьи 209 УК РФ. Объектом бандитизма признается общественная безопасность. Объективная сторона бандитизма состоит в создании устойчивой вооруженной группы (банды) в целях нападения на граждан или организации, а равно в руководстве такой группой (бандой). Создание банды и участие в ней образуют оконченный состав преступления независимо от того, были ли совершены планировавшиеся преступления. Субъективная сторона бандитизма характеризуется прямым умыслом. Субъектом преступления является лицо, достигшее 16 лет. Несовершеннолетние участники банды в возрасте от 14 до 16 лет несут ответственность за совершенные ими преступления, предусмотренные ч. 2 ст. 20. Нападения на магазины и отдельных граждан подлежат самостоятельной квалификации по п. "а" части 3 статья 162 УК РФ: разбой, то есть нападение в целях хищения чужого имущества, совершенное с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия, совершенный организованной группой. Повышенная опасность разбоя определяется его двухобъектным характером. Непосредственные объекты разбоя: во-первых, конкретная форма собственности, а во-вторых, здоровье лица, подвергшегося нападению. Объективные признаки разбоя выражаются в нападении, совершенном с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия. Нападение - это внезапное применение насилия к потерпевшему, выражающее агрессивную интенсивность действий виновного. К нападению относятся не только открытые насильственные действия, но и нанесение удара сзади, выстрел из засады, приведение потерпевшего в бессознательное состояние путем применения опасных для жизни и здоровья сильнодействующих, ядовитых или одурманивающих веществ (см. Бюл. ВС РСФСР, 1990, N 7, с. 7). Насилием, опасным для жизни или здоровья, является насилие, которое причинило тяжкий вред здоровью потерпевшего (ст. 111), вред средней тяжести (ст. 112) либо повлекло кратковременное расстройство здоровья или незначительную стойкую утрату общей трудоспособности (ст. 115), а также насилие, которое хотя и не причинило указанного вреда, но создавало реальную опасность для жизни потерпевшего. Разбой признается оконченным в момент нападения. Ответственность за оконченный разбой наступает и в тех случаях, когда в силу внезапно изменившейся обстановки или активного сопротивления потерпевшего виновному не удалось завладеть имуществом. На исход нападения могут оказывать влияние определенные черты личности потерпевшего и его поведение (физическое состояние, реакция на нападение, готовность к сопротивлению). Субъектом разбоя могут быть вменяемые лица, достигшие 14-летнего возраста . Субъективная сторона разбоя характеризуется прямым умыслом и корыстной целью. Определите форму соучастия и виды соучастников. В уголовном законодательстве России не было и пока нет исчерпывающего решения вопроса о формах (видах) соучастия в преступлении. Не используется в нем и само понятие "форма соучастия", как и понятие "вид соучастия". В специальной и учебной литературе о соучастии в преступлении варианты классификации соучастия в преступлении весьма многообразны, что обусловлено в основном различием в критериях деления соучастия в преступлении на формы или виды. Нередко то, что в одном месте обозначается понятием "форма соучастия", в другом месте обозначается как "вид соучастия" в преступлении. Наиболее оптимальным вариантом классификации соучастия в преступлении с позиций уголовного закона, широты охвата всех известных практике случаев проявления этой специфической формы преступной деятельности, глубины проникновения в ее особенности представляется наиболее часто встречающееся деление всех случаев соучастия в преступлении, с одной стороны, на формы, а с другой - на виды соучастия. С некоторыми коррективами он может быть взят за основу. В соответствии с этим вариантом классификации все случаи соучастия в преступлении сначала подразделяются на виды: простое соучастие (соисполнительство) и сложное (при наличии в нем фигур подстрекателя, пособника или организатора), а затем на формы соучастия в преступлении: соучастие без предварительного сговора, соучастие с предварительным сговором, организованная группа и преступная организация. По существу, в этом варианте представлены две классификации с использованием различных критериев, положенных в основу деления. Деление соучастия на виды произведено с использованием такого критерия, как различие в характере поведения соучастников преступления, а деление на формы - с использованием признака степени согласованности поселения соучастников вместе с внешними ею проявлениями. Однако различие и характере повеления соучастников (критерии деления на виды) прежде всего ориентирует на особенности образа преступного поведения соучастников преступления (подстрекательство, пособничество, организаторские действия, исполнительские действия) и заслоняет особенности совместной преступной деятельности при простом виде соучастия и сложном его виде. В отношении другого варианта классификации соучастия в преступлении (деления его на упомянутые выше формы) необходимо прежде всего хотя бы кратко сказать об уместности употребления понятия "форма соучастия" для обозначения того либо другого члена деления. Понятие "форма" имеет место лишь применительно к какому-то единичному предмету, явлению, процессу. Нельзя говорить о форме в отношении целого класса предметов или явлений, объединяемых но какому-либо общему для них признаку. Особенности одного предмета, повторяющиеся в других предметах, позволяют обособить их в определенный класс, для обозначения которого всегда уместно собирательное понятие "вид". Понятие "форма" несет иную смысловую нагрузку и в роли собирательного понятия не употребляется. Поэтому и в отношении членов деления применительно ко второму варианту классификации соучастия в преступлении уместнее пользоваться понятием "вид соучастия". Далее, согласованность поведения соучастников, внешним проявлением которой служат сговор (соглашение) в письменной или устной формах, жесты, знаки или просто визуально различимая направленность и координация их действии, берется в единстве объективного и субъективного как критерий деления соучастия на виды в этом варианте его классификации. Поэтому, вопреки утверждениям со стороны его критиков, никакой подмены критерия здесь не происходит.1 УК РФ в статье 35 закрепил такие формы соучастия, как группа без предварительного сговора; группа с предварительным сговором; организованная группа; преступное сообщество. Зиновьев организовал вооруженную группу в составе 5 человек. На протяжении 6 месяцев группа совершала нападения на магазины и отдельных граждан. Укрывать похищенное помогали Еремина и Моргунов. Здесь имеет место такая форма соучастия, как организованная группа. В соответствии с ч. 3 ст. 35 преступление признается совершенным организованной группой, если оно совершено устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений. Данная форма соучастия отличается признаком устойчивости. Этот признак обычно предполагает умысел соучастников на совершение не одного, а нескольких преступлений. Однако устойчивость может выражаться и в тщательности подготовки одного преступления. Пленум Верховного Суда Российской Федерации в своем постановлении "О судебной практике по делам о вымогательстве" от 4 мая 1990 г. N 3 (с последующими изменениями) указал: "Под организованной группой, предусмотренной в качестве квалифицирующего признака... следует понимать устойчивую группу из двух или более лиц, объединенных умыслом на совершение одного или нескольких преступлений. Как правило, такая группа тщательно готовит и планирует преступление, распределяет роли между соучастниками, оснащается техникой и т. д." (Бюл. ВС РСФСР, 1990, N 7, с. 8 - 9). Статья 33 УК РФ устанавливает, что соучастниками преступления наряду с исполнителем признаются организатор, подстрекатель и пособник. Исполнителем признается лицо, непосредственно совершившее преступление либо непосредственно участвовавшее в его совершении совместно с другими лицами (соисполнителями), а также лицо, совершившее преступление посредством использования других лиц, не подлежащих уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств, предусмотренных настоящим Кодексом. Организатором признается лицо, организовавшее совершение преступления или руководившее его исполнением, а равно лицо, создавшее организованную группу или преступное сообщество (преступную организацию) либо руководившее ими. Подстрекателем признается лицо, склонившее другое лицо к совершению преступления путем уговора, подкупа, угрозы или другим способом. Пособником признается лицо, содействовавшее совершению преступления советами, указаниями, предоставлением информации, средств или орудий совершения преступления либо устранением препятствий, а также лицо, заранее обещавшее скрыть преступника, средства или орудия совершения преступления, следы преступления либо предметы, добытые преступным путем, а равно лицо, заранее обещавшее приобрести или сбыть такие предметы. Статья 34 УК РФ в ч. 3 устанавливает, что уголовная ответственность организатора, подстрекателя и пособника наступает по статье, предусматривающей наказание за совершенное преступление, со ссылкой на статью 33 настоящего Кодекса, за исключением случаев, когда они одновременно являлись соисполнителями преступления. Согласно ч. 5 ст. 35 УК РФ лицо, создавшее организованную группу или преступное сообщество (преступную организацию) либо руководившее ими, подлежит уголовной ответственности за их организацию и руководство ими в случаях, предусмотренных соответствующими статьями Особенной части настоящего Кодекса, а также за все совершенные организованной группой или преступным сообществом (преступной организацией) преступления, если они охватывались его умыслом. Другие участники организованной группы или преступного сообщества (преступной организации) несут уголовную ответственность за участие в них в случаях, предусмотренных соответствующими статьями Особенной части настоящего Кодекса, а также за преступления, в подготовке или совершении которых они участвовали. Таким образом, Зиновьев, организовавший вооруженную группу, должен рассматриваться как организатор бандитизма и разбоев, то есть понесет ответственность по по ч. 1 статьи 209 УК РФ и ст. 33 п. "а" части 3 статья 162 УК РФ Члены вооруженной группы, совершавшие нападения, должны рассматриваться как исполнители разбоев, им следует вменить ч. 2 статьи 209 УК РФ и п. "а" части 3 статья 162 УК РФ Еремина и Моргунов, помогавшие укрывать похищенное, должны рассматриваться как пособники в бандитизме и совершении разбоев (ст. 33, ч. 2 статьи 209 УК РФ и ст. 33, п. "а" части 3 статья 162 УК РФ В чем выражалась объективная связь между действиями соучастников? К объективным признакам соучастия относятся: а) участие в преступлении двух или более лиц; б) объединение их усилий в данном посягательстве; в) причинная связь между действиями всех соучастников и наступившим результатом. Два последние признака образует объективное выражение указанной в законе совместности соучастия. Среди условий, объективно определяющих совместность деяния при соучастии, особое место занимает причинная связь между действиями каждого соучастника и преступным результатом. Последний здесь следует понимать в широком смысле: не только как признак объективной стороны оконченного материального состава преступления, но и как свойство всякого посягательства. Поэтому в так называемых "формальных" составах, не содержащих последствий в качестве необходимых элементов объективной стороны, следует установить причинную связь между действиями соучастников и виновным выполнением хотя бы одним из них того деяния, которое составляет объективную сторону формального состава преступления. Применительно к соучастию причинная связь определяется тем, что каждый из соучастников вкладывает свои усилия в достижение общего преступного результата или создает для этого необходимые условия. При соучастии происходит сопричинение (совместное причинение) вреда, который наносится вследствие взаимодействия нескольких соучастников. Действия каждого соучастника выступают в качестве составной части общей причины. Они создают реальную возможность преступного результата, превращающуюся в действительность усилиями исполнителя. Некоторые авторы отрицали необходимость причинной связи в соучастии. Так, А. Я. Вышинский считал, что "для понятия соучастия необходимо наличие не причинной связи, а связи вообще данного лица с совершенным преступлением". Это утверждение, заимствованное из английского уголовного права, противоречит основным принципам российского уголовного права, в частности принципу ответственности за виновное причинение вреда. Оно решительно отвергнуто большинством юристов, действующим законодательством и судебной практикой. В данном случае объективная связь между действиями соучастников выражается в том, что Зиновьев (организатор преступления) создал вооруженную группу, т.е. появилась возможность совершать нападения на магазины и отдельных граждан; члены преступной группы (исполнители) непосредственно осуществляли нападения; Еремина и Моргунов (пособники), которые помогали укрывать похищенное, т.е. заранее обещавшие скрыть предметы, добытые преступным путем, своими действиями помогли членам банды решить вопрос о том, как распорядиться похищенным имуществом, и этим как бы укрепили их в решении совершить нападение. Как изменится решение задачи, если Еремина и Моргунов заранее не обещали укрыть похищенное? Если Еремина и Моргунов заранее не обещали укрыть похищенное, то отсутствует причинная связь между уже совершенным разбоем и действиями Ереминой и Моргунова, по этой причине данных лиц нельзя рассматривать как соучастников разбоя (и, соответственно, бандитизма). Деяние Ереминой и Моргунова должны рассматриваться как самостоятельное преступление, предусмотренное статьёй 175 УК РФ: "Заранее не обещанные приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем". Приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем, может иметь либо форму соучастия в совершении того преступления, в результате которого имущество было приобретено, либо квалифицироваться как самостоятельное преступление, предусмотренное ст. 175 УК РФ. В обоих случаях речь идет об имуществе, преступный характер получения которого заведомо известен виновному. Самостоятельный характер данное преступление приобретает в том случае, если приобретение или сбыт имущества, добытого преступным путем, не были заранее обещаны. Под приобретением имущества понимается фактическое завладение имуществом или правом на него, под сбытом - соответственно передача имущества или права на него. Приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем, могут быть признаны соучастием, если эти действия были обещаны исполнителю до или во время совершения преступления либо по другим причинам (например, в силу систематического их совершения) давали основание исполнителю преступления рассчитывать на подобное содействие. Библиография. Уголовный кодекс Российской Федерации. М. : Юристъ, 1996 Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г. N 14 "О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств" // Текст постановления официально опубликован не был Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г. N 1 "О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм"// Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации, 1997 г., N 3, Зуев В.Л. Необходимая оборона и крайняя необходимость. Вопросы квалификации и судебно-следственной практики. Пособие. - М.: Изд-во "Кросна-Лекс", 1996.-96с. Комментарий к Уголовному Кодексу Российской Федерации./ Отв. ред. А.И. Бойко. - Ростов-на-Дону, Изд-во "Феникс", 1996 Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. Общая часть. Под общей редакцией Генерального прокурора РФ, профессора Ю.И. Скуратова и Председателя Верховного Суда РФ В.М. Лебедева. - М.: Издательская группа ИНФРА*М-НОРМА, 1996 Российское уголовное право. Общая часть. Учебник. / Под редакцией академика В. Н. Кудрявцева и профессора А.В. Наумова. - М.: Издательство "СПАРК", 1997N 2 Тишкевич И.С. Условия и пределы необходимой обороны. М., "Юридическая литература", 1969 Уголовное право России. Общая часть. Учебник./ Под редакцией заслуженного деятель науки РФ, доктора юридических наук, профессора Р.Р. Галиакбарова. - Саратов,1997 Уголовное право России. Общая часть: Учебник/ Отв. ред. д.ю.н. Б.В. Здравомыслов. - М.: Юристъ, 1996 Уголовное право России. Особенная часть: Учебник / Отв. ред. д.ю.н., проф. Б.В. Здравомыслов. - М.: Юристъ, 1996 1 Зуев В.Л. Необходимая оборона и крайняя необходимость. Вопросы квалификации и судебно-следственной практики. Пособие. - М.: Изд-во "Кросна-Лекс", 1996.- 2 Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. Общая часть. Под общей редакцией Генерального прокурора РФ, профессора Ю.И. Скуратова и Председателя Верховного Суда РФ В.М. Лебедева. - М.: Издательская группа ИНФРА*М-НОРМА, 1996 3 Уголовное право России. Общая часть. Учебник./ Под редакцией заслуженного деятель науки РФ, доктора юридических наук, профессора Р.Р. Галиакбарова. - Саратов,1997 4 Комментарий к Уголовному Кодексу Российской Федерации./ Отв. ред. А.И. Бойко. - Ростов-на-Дону, Изд-во "Феникс", 1996 5 Тишкевич И.С. Условия и пределы необходимой обороны. М., "Юридическая литература", 1969 с. 12 - 13 6 Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации, 1997 г., N 3, с. 2 1 Уголовное право России. Общая часть: Учебник/ Отв. ред. д.ю.н. Б.В. Здравомыслов. - М.: Юристъ, 1996 с. 265-267 1 Работа на этой странице представлена для Вашего ознакомления в текстовом (сокращенном) виде. Для того, чтобы получить полностью оформленную работу в формате Word, со всеми сносками, таблицами, рисунками, графиками, приложениями и т.д., достаточно просто её СКАЧАТЬ.  |
|
Банк готовых работ
Форма заказа
Скачать работу
экономические  Copyright © refbank.ru 2005-2024
Все права на представленные на сайте материалы принадлежат refbank.ru. Перепечатка, копирование материалов без разрешения администрации сайта запрещено. |
|